Социально-экологические следствия Чернобыля

Сосунова Ирина Александровна,
Международный независимый эколого-политологический университет,
Россия, Москва
Титаренко Лариса Григорьевна
Белорусский государственный университет,
Республика Беларусь, г. Минск


АННОТАЦИЯ. В статье рассматриваются важнейшие социально-экологические следствия катастрофы 1986 г. на Чернобыльской АЭС. Основное внимание уделено состоянию общественного сознания. In this article the most important socio-ecological consequences of Chernobyl catastrophe in 1986 are considered. The main attention is paid to the condition of mass consciousness.

Начавшаяся в середине ХХ века лавинообразная актуализация социально-экологических проблем уже привела к серьезным сдвигам в общественном сознании, прежде всего к росту внимания, уделяемого обществом экологической ситуации, к пониманию населением наличия несомненной связи неудовлетворительного состояния окружающей природной среды, разрушаемой антропогенными экологическими факторами, и качеством жизни, личными перспективами и т.п.

Особая роль в формировании этих сдвигов в общественном сознании несомненно принадлежит Чернобыльской катастрофе, ставшей источником принципиально новых антропогенных экологических факторов, характеризующихся глобальностью и длительностью действия; непрогнозируемостью последствий и т.д.

По сути дела признанием исключительности чернобыльской трагедии явилось и объявление странами СНГ 2006 года годом памяти жертв аварии на Чернобыльской АЭС, и объявление Генеральной ассамблеей ООН 26 апреля международным Днем памяти жертв радиационных аварий и катастроф.

Для рассмотрении социально-экологических следствий Чернобыля следует подчеркнуть, что социально-экологические проблемы в целом имеют комплексный социоприродный характер, т.е. обладают, как минимум, двумя важнейшими особенностями:

- по своей сути они являются отражением экологических следствий человеческой деятельности на обществе в целом или его элементах, т.е. проявляются на «социальном поле»;

- развитие конкретных социально-экологических проблем определяется не столько биосферными механизмами, сколько реалиями современного общества, так как человеческая деятельность (т.е. источник возникновения социально-экологических проблем), также как и реакция социальных общностей на данные проблемы, регулируется закономерностями социальными, а не природными.

По масштабам проявления социально-экологические следствия Чернобыля резко отличаются друг от друга. К числу следствий, сфера действия которого выходит далеко за границы пострадавших районов Беларуси и России, в первую очередь, принадлежит весьма сдержанное отношение населения отдельных стран и регионов к развитию ядерных технологий в целом. Так, например, регулярно проводимые ВЦИОМ всероссийские опросы показывают, что доля респондентов, высказывающихся за использование атомной энергии обычно находится на уровне 20 %. Несомненно, что в таких условиях задача увеличения доли атомной генерации в общероссийском энергетическом балансе с 16 до 25-30 % к 2030 г. потребует более чем серьезного отношения органов власти и инвесторов к проблеме общественного участия в принятии экологически значимых решений. Несомненно влияние Чернобыля даже на ситуацию в США, где власти и энергетические компании до сих пор предпочитают избегать столкновений с общественным мнением, резко осуждающим захоронение радиоактивных отходов на территории США.

Второе важнейшее комплексное социально-экологическое следствие Чернобыльской катастрофы заключается в том, что после нее имеется реальная точка отсчета, позволяющая как общественному мнению, так и специалистам оценивать потенциальные последствия аварий на ядерных объектах и т.п. Так, например, не случайно, что авария на АЭС Форсмарк (Швеция), происшедшая 25 июля 2006 г., вследствие нештатной работы систем обеспечения безопасности при аварийном выключении реактора, вызвала в западноевропейских странах гораздо больший резонанс, чем заметно более серьезная (с материальным ущербом в 100 млн. долл.) авария на АЭС «Три Майл Айленд» (США) в 1979 г., хотя бы уже потому, что авария в США была до Чернобыля, а в Швеции – после.

Часто в отдельных важных случаях встречаются прямые отсылки к чернобыльскому опыту: например, на общественных слушаниях по проекту второй очереди Балаковской АЭС (Россия) выдвигалось конкретное требование об увеличение городского автобусного парка до 2000 единиц (для сравнения – для эвакуации населения г. Припять были использованы 1000 автобусов и 3 ж.д. эшелона).

Нельзя, однако, не отметить два очень важных с практической точки зрения обстоятельства: с одной стороны, не следует преувеличивать иррациональную составляющую влияния чернобыльского опыта на состояние общественного мнения, так, еще летом 1986 г. ряд исследователей, осуществлявших включенное наблюдение за населением, проживавшим и работавшим в районах, прилегающих к Чернобыльской АЭС, отмечал отсутствие у него генерализированного страха, восприимчивость к логическим аргументам, повышенный интерес ко всякой информации, касающейся радиационной обстановки, изменение поведения в зависимости от поступающей информации и рекомендаций врачей, рациональное объяснение собственных опасений и т.п. С другой – население Беларуси и России в целом некомпетентно в проблемах ядерной безопасности – так, например, в массовых масштабах происходит отождествление проблем последствий Чернобыльской катастрофы и атомной бомбардировки Хиросимы, хотя по механизмам воздействия на биосферу, пространственному масштабу и стоимости ликвидационных мероприятий они не сравнимы.

При этом общественное мнение «злопамятно»: принципиальные ошибки в оценке специалистами экологического риска «не прощаются» населением. Так, например, отмеченное выше негативное отношение населения США к захоронению ядерных отходов на территории страны, сформировалось более 30 лет назад, когда три из шести мест неглубокого захоронения низкоактивных отходов атомной промышленности, абсолютная безопасность которых гарантировалась специалистами, дали утечки и были закрыты.

Остальные социально-экологические следствия Чернобыльской катастрофы целесообразно классифицировать с учетом перспектив Союзного государства соответственно социально-экологическим доминантам – индикаторам устойчивого развития, к которым предлагается отнести: экологическую культуру (в широком смысле, согласно рабочему проблемно-ориентированному определению - систему исторически развивающихся надбиологических программ человеческой деятельности, распространяющихся на все сферы материальной и духовной жизни, и направленных на регуляцию отношений общества и природы на основе принципа коэволюции); экологическую этику и мораль; экодизайн окружающей среды; социально-экологическую напряженность; состояние здоровья населения; глобальное изменение климата; антропогенные экологические катастрофы и их последствия; социо-техногенные нагрузки; ограничение ресурсных и товарных потоков и т.д. Отнесение экодизайна к социально-экологическим доминантам определяется: комплексным характером данной системы деятельности; значительным потенциальным влиянием на структуру потребления и природопользование в каждой стране, имеющей свою специфику; соответствием целей принципу коэволюции и т.д.

Среди специфических социально-экологических следствий Чернобыля следует особо отметить несомненный рост приоритета здоровья в ценностных системах населения России и Беларуси. В России данный рост был зафиксирован еще в середине 90-х гг. в ходе исследований под руководством чл.-корр. РАН Н.И.Лапина. В Беларуси, по данным последних исследований, здоровье превратилось в доминирующую причину обеспокоенности населения. Так, например, по данным общенационального опроса 2008 г. состоянием своего здоровья были обеспокоены примерно 60% респондентов (следующие по рангу причины: уровень оплаты труда – несколько менее 60%; качество и доступность медицинского оборудования и лекарств – примерно 48% и т.д.).

К сожалению, трудно непосредственно оценить несомненно значительный вклад в социально-экологическую напряженность в Беларуси и России таких факторов, как обесценивание недвижимости в пораженных районах, ограничения перемещения товарных потоков и т.п. Последний фактор всегда будет оставаться источником неожиданных конфликтов и опасных ситуаций. Достаточно отметить в этом отношении факты обнаружения ввоза в Россию с Украины металлолома недопустимо высокой радиоактивности; появления в Киеве под новый 2007 год радиоактивного угля для шашлыков и т.п.

Необходимо также отметить, что социально-экологическая напряженность, может проявляться в очень острых формах. Так, например, еще в 1989 г. в г. Наровля в Белоруссии прошла одна из первых в б. СССР забастовок жертв Чернобыля.

В целом опыт сравнительных исследований социально-экологических следствий Чернобыльской катастрофы в Беларуси и России явно свидетельствует о необходимости осуществления в Союзном государстве социально-экологического мониторинга, целью которого является, в первую очередь, оперативное получение объективной информации о состоянии общественного мнения по экологическим проблемам и возможных методах их разрешения, а также выявление взаимосвязей и взаимовлияния экологических проблем и социальных процессов, явлений и фактов в важнейших регионах (территориях, зонах) и стране в целом.

Первоочередной задачей в этом направлении является расширение совместные исследования научных и образовательных организаций России и Беларуси в области мониторинга социально-экологической ситуации в районах, испытывающих влияние следствий чернобыльской катастрофы, а также в области процедуры общественного участия в принятии и реализации экологически значимых решений.

На перспективу в сфере междисциплинарных исследований катастроф типа Чернобыльской особо перспективным направлением может быть формирование теоретико-методологических и методических основ разработки критериев и показателей, обеспечивающих системный учет качества жизни населения после любой природно-техногенной катастрофы, влияния феноменов социально-экологической природы на состояние социального, социально-экономического и человеческого потенциалов. Вхождение таких критериев и показателей в единые системы критериев и показателей качества жизни позволит обеспечить в Союзном государстве согласование мероприятий по снижению социально-экологической напряженности с приоритетными интересами развития общества (территориальной социальной общности). В частности, целесообразно отразить в составе системообразующих критериев и показателей характеристики экологических рисков, возникающих под влиянием антропогенных факторов, оптимальности использования природных ресурсов и т.д.

Список литературы

1. Алексеев С.М. Экология, экономика, социум: состояние, тенденции, перспективы / С.М. Алексеев [и др.]. – М.: НИА-Природа, 2002. – 302 с.

2. Сосунова И.А. Чернобыль: социологические измерения / Актуальные проблемы строительства и развития Союзного государства. Мат-лы Междунар. науч.-практич. конф., сост. 13-14 декабря 2006 года в г. Москве / И.А. Сосунова. – М.: Библиотечка «Российской газеты», 2007. – 400 с.

3. Титаренко Л.Г. Формирование экологической этики и морали как необходимое условие обеспечения устойчивого развития Союза Беларуси и России / Истоки единства: социально-экологическая политика и проблемы формирования экологической этики и морали в условиях интеграции России и Беларуси / Л.Г. Титаренко. – М.: Библиотечка «Российской газеты», 2006. – 359 с.

4. Вред от Чернобыльской аварии серьезнее, чем считалось // http://www.newsland.ru/News/Detail/id/349256/ Дата доступа 10.05.2009


Назад к списку